Welcome Guest (Log In | Register)


Вернуться   Форум Anton Ski School > Антон: мои тексты на разные темы. > Персонажи (big esse)


Персонажи (big esse) Время от времени я пишу эссе для разных журналов про всяких прикольных персонажей, музыкантов, поэтов, спортсменов, исторических деятелей etc. которые меня заинтересовали. Надеюсь, вас тоже заинтересуют :)

Ответ
Леонард Коэн. Поэт, пророк и бабник 
Опции темы Опции просмотра
Старый 09.11.2009, 20:25   Post #1
Anton
Administrator
 
Аватар для Anton
 
Регистрация: 06.10.2008
Адрес: Kyiv
Сообщений: 667
Отправить сообщение для Anton с помощью Skype™

Снаряга: Stockli Snake 2008, Stockli Laser GS 2007, Zag Freeride Gold 2007, Icelantic Keeper 2012
По умолчанию Леонард Коэн. Поэт, пророк и бабник

Леонард Коэн. Поэт, пророк и бабник
для журнала "Эго" 2002 г



Новых песен этого 67-летнего человека с репутацией мудреца и плейбоя ждали, как откровения, по обе стороны Атлантики – невзирая на его молчание длиною в десять лет, пять из которых Коэн провел в Тибетском монастыре, где получил прозвище «молчун». Они просто хотели, чтобы я помолчал», - поясняет певец, чей последний альбом бьет рекорды продаж в Америке и Европе.

Он определенно не Рики Мартин. Он – старик, что называется, по понятиям. Ему шестьдесят семь лет. Прошлой осенью вышел его новый альбом, «Десять новых песен». Что же это за песни, и кто этот старик, если столь скромное событие, как выход очередного CD, заставило все ведущие издания мира – от «Нью-Йорк Таймс» до «Таймс» из Лондона – разразиться пространными публикациями под аршинными заголовками вроде «Принц Тьмы просветляется», «Пророк спустился с гор», «Поэт ищет лучший мир на своем CD»? (Учтите: вышеуказанный бум начался в октябре 2001-го, всего лишь через месяц после того, как «боинги» рухнули на Манхеттен. Прессе в тот момент было уж точно не до поэтов). Тем не менее, в октябре 2001-го портрет пожилого «Принца Тьмы» - седой ежик на черном фоне, глубокие морщины, длинный нос, кривая ухмылка и бездонный сарказм в глазах – появился на обложке лондонского «Таймс», главного журнала англоязычного мира (читай: планеты). Центральная статья номера озаглавлена «Love's Hard Man». Название можно перевести по-разному, в том числе и как «Мужик, у которого всегда стоит». Напомню, этому мужику – шестьдесят семь. Старик нечасто балует мир своими творениями. Его предыдущий альбом был издан ровно десять лет назад. Он назывался «Future» - «Будущее», и в его заглавной песне были строки: «Верни мне мою Берлинскую стену, верни мне Сталина и святого Павла. Я видел будущее, бэби, это – убийство». Тогда это еще можно было воспринять, как мрачную шутку. В 1992 году «Нью-Йорк Таймс» назвала поэта «лордом Байроном рок-н-ролла». Теперь это уже штамп, и фразу «лорд Байрон рока возвращается» я нашел в добром десятке свежих публикаций.
Но он не Байрон – он другой. Его зовут Леонард Коэн.


За окном темно. На улице падает снег. Мой компьютер включен, мой проигрыватель тоже, и музыка, льющаяся из него, так славно вяжется с обстановкой. «О, корона света, о, тьма из тьмы. Не думал я, что встреча суждена нам…» Электронные скрипки, драм-машина, голоса – мужской, густой и низкий, как басовая нота органной трубы, и женский – сильный, страстно-сексуальный и религиозно-экстатичный. Так поют только негритянки, когда они поют свои «госпел». Музыка, уместная и в постели, и в церкви. Негритянку зовут Шэрон Робинсон, она композитор, пианистка, певица – и, вероятно, любовница Коэна, хотя это не афишируется. Именно благодаря ее аранжировкам поэтические шедевры «певца похоти и боли» на последних альбомах звучат, как крутой попс для взрослых и становятся широкоформатными хитами: так, «Десять новых песен» уже достигли «золотых тиражей по обе стороны Атлантики.
«Ты целуешь мои губы, вот и свершилось. Я вновь на Boogie Street». Street – это ясно, а слово boogie перевести нельзя. Буги – это буги. Буги-вуги, каждый день, от рождения и до смерти, а потом – в следующей жизни, если не все понял в этой. Свои первые хиты Леонард Коэн сделал на заре эры хиппи, но его новые песни звучат свежо на фоне рэйверов и хип-хопперов. Похоже, у него дар возрождаться, и он сумел уместить много жизней, стихов и женщин в свою, отдельно взятую и очень странную судьбу. Кстати, дом, в котором сейчас живет Леонард Коэн, находится как раз на углу Буги-стрит, в пригороде Лос-Анжелиса, по соседству с центральной местной тюрьмой. «Десять новых песен» записывались в гараже этого дома, на компьютере. Дешево, сердито – и в ногу со временем…
«Я вновь на Буги-стрит». Тело возродилось на грешной земле, поэт вернулся к светской жизни. Это не только песенная метафора, но и прямая констатация факта. В конце 1993 года, отыграв мировой тур в поддержку «Future» и находясь на вершине славы, Леонард Коэн ушел. В монастырь. В настоящий монастырь, и притом буддийский. Не слишком типично, как для звезды, и уж тем более – для правоверного еврея, каким он был всегда и остается по сей день. Пять лет он прожил на Маунт-Болди (Лысая гора по-нашему – правда, забавно?), в дзэнской общине некоего Сасаки Джошу Роши. «С Мастером Роши мы дружили уже двадцать лет, - говорит Коэн. – Он мой Учитель. Он научил меня пить саке, а я привил ему вкус к коньяку и виски. Мы встречались так часто, как удавалось, но вы знаете, эта жизнь, все эти разъезды… После окончания турне мне вот-вот должно было стукнуть шестьдесят, ему – девяносто – и я понял, что пора нам пообщаться поплотней. К тому же мне надо было навести порядок у себя в голове…». Между прочим, община Сасаки Роши считается одной из самых жестких школ дзэн в мире, и просветление там внедряют по-самурайски безжалостно. Медитации длятся сутками, уснувших в позе «зазен» будят палками специально обученные надзиратели, а в обязанности монаха Джикана (в миру маэстро Коэна) входила уборка территории от снега и приготовление пищи для Учителя. Как повар, он вставал на час раньше других, в три утра. В четыре уже начиналась общая медитация. «Это было приятно – вставать пораньше, - поведал Коэн в интервью американскому «GQ». – Я успевал выпить чашечку кофе, выкурить пару сигарет и немного побыть наедине с собой». В остальное время у него не было такой возможности. Община – крошечный огороженный клочок земли, и все непрерывно находятся на виду друг у друга, как под микроскопом. «Это важное условие. Монахи в общине – как камешки в мешочке. Они полируют друг друга. Так учит дзэн», - поясняет бывший монах Джикан. Такое монашеское имя дал Коэну его 90-летний наставник-японец. «Джикан» приблизительно переводится, как «молчун». «Он хотел, чтобы я помолчал – в хорошем смысле, так я понял. У Роши не очень с английским», - говорит Коэн, который фактически провел пять лет в состоянии обета молчания, обитая на высоте 2000 метров над уровнем моря в хижине с глиняным полом, и регулярно участвуя в многосуточных коллективных медитациях под присмотром ребят с палками. Непонятно, как он ухитрялся писать стихи при таком режиме. Тем не менее, когда он решил спуститься с гор, в его блокнотах было 250 новых работ. Следующие два года ушло на запись. Альбом, тринадцатый в его дискографии, вышел значительно более светлым, чем все предыдущие. Низкий баритон стал еще ниже, библейский трагизм – мягче, юмор по отношению к жизни и самому себе – отчетливей. «Я сражался с бутылкой, но мне пришлось делать это пьяным». Это тоже строка из новой песни. Подсчитано, что за время пребывания в монастыре он «прибрал» приблизительно 600 бутылок коньяка и шотландского виски – частично сам, частично в компании с Роши (продвинутые буддисты имеют широкий взгляд на вещи). Зная Коэна, все журналисты считали своим долгом участливо спросить, не тяжело ли ему было без женщин. «Ну, не то чтобы совсем, - с невозмутимой миной отвечал патентованный «lady's man». – У нас был обслуживающий персонал». Что тому причина – медитации, виски, горный воздух или прелестные прибиральщицы – но секс, юмор и интонации библейского пророка слились в приятный коктейль. Как в напитке, изобретенном лично Леонардо Коэном – или Леном, как зовут его близкие друзья.



Критики слушают «Десять новых песен» и радуются, как дети. «Счастливое послание умудренного», «Состояние благодати», «Лазерный луч любви» - такова экзальтация солидных изданий («Нью-Йорк дэйли ньюс», «Торонто глоб энд мэйл», «Фокус»), и она сама по себе вызывает улыбку. Как будто речь идет не о простом поэте, а о каком-то глобальном социально-психическом индикаторе в том смысле, что если у ребе Коэна посветлело в душе – значит, и нам, простым смертным, можно вздохнуть полегче. Потоп откладывается. Пожалуй, так относились к своим шаманам индейцы, так воспринимали легендарного песнотворца Баяна наши собственные предки. Но мы-то живем в ХХI веке. И все же жизнь Коэна – бездна. Или парк аттракционов, не всегда безопасных. Или библиотека приключений, большей частью – достаточно сомнительных. Как поэту удалось так спозиционироваться в нашем циничном мире? С чего все началось? ОК. Припомним, как познакомились с Коэном мы.
Началось все с пиратских видеокопий. Он пришел к нам вместе с «Прирожденными убийцами». Вы помните: пустыня, шоссе, колесо давит скорпиона, забегаловка на заправке, нож, замедленно вращаясь в полете, разбивает стекло, и в такт с этим плавным вращением неслыханный голос выводит слова, так спокойно, что в желудке возникает ощущение свободного полета: «Бэби, давай сделаем что-то безумное, что-то абсолютно запретное, в ожидании, что свершится чудо, что чудо произойдет…» Безумная пара любовников-убийц, полный отрыв от устоев цивилизации, бомба замедленного действия, тикающая в сердце каждого законопослушного члена сообщества. «Прирожденные убийцы» начинаются и заканчиваются песнями Леонардо Коэна из альбома «Будущее». Режиссер Оливер Стоун по кличке «Бульдозер», кокаинист и вьетнамский ветеран, не смог найти лучшего зачина и финала для фильма, который смело можно назвать самым яростным кино последней декады второго тысячелетия от рождения Христа.

Так рухнет древний Западный устой
И маленький мирок взорвется твой
И выйдут призраки,
И раса наша спляшет
В этом белом танце…


Таким явился к нам Коэн начала 90-х – пророком Апокалипсиса и сексуальным маньяком в приятной ритм-энд-блюзовой упаковке, и наши первые коммерческие ФМ тут же начали крутить эти песни в режиме «хай ротэйшн», не особо вникая в смысловую нагрузку свежих хитов из «Прирожденных убийц». До этого фильма Коэн был у нас практически неизвестен, хотя в сознании интеллектуалов и прекраснейших дам по ту сторону бугра он уже давным-давно занимал такое же место, какое в нашем багаже занимают Булат Окуджава, Борис Гребенщиков И Миша Шуфутинский вместе взятые.
Леонард Коэн родился в 1934 году в Монреале, в богатой и почтенной еврейской семье. Его дедушка по отцу был серьезным предпринимателем, а дедушка по матери – крупным религиозным философом, толкователем Талмуда. Выходцы из еврейских местечек на границе между Польшей и Белоруссией, они закладывали основы еврейского сообщества в Канаде. В наследство от респектабельных предков Коэну достались основные библейские (и каббалистические) познания, а также привычка носить строгие и дорогие костюмы-троечки (он, кстати, предпочитает Армани). Наследства в финансовом эквиваленте он не получил, поскольку семья не одобряла его литературных увлечений и образа жизни, а юный Леонард был парнем гордым. Однажды, уже в ранге звезды, он заехал в родной Монреаль и пригласил маму в ресторан. «Мы хорошо посидели и, когда принесли счет, мама сунула мне двадцатку под столом, - говорит Коэн. – Она так и не поверила, что встал на ноги».
Отец певца умер, когда ему было девять лет. После похорон Леонард взял клочок бумаги, написал на нем несколько строк, завернул в отцовский галстук-бабочку и закопал в саду. Он не помнит, что он там написал и для чего он это сделал, но именно таким был его первый акт творчества.
В двадцать лет он был уже признанным поэтом и писателем в университетской тусовке Монреаля. Когда-нибудь ему непременно поставят памятник в этом франко-канадском городе, ему – или же героини его знаменитой песни «Сюзанна».

Сюзанна ведет вас вниз
К себе – она живет у речки.
Вам слышно, как проплывают лодки,
Вы можете провести ночь с ней рядом.
И вы знаете, что она полублаженна –
И потому вас так сюда и тянет…


Это самое известное в мире произведение, написанное канадцем, прославившее автора, а заодно и его родной город, пейзаж которого очень ярко описан в песне. Поэтому я могу точно указать место, где он будет стоять – в порту, на берегу реки св. Лаврентия, возле старой матросской церкви La Chapelle de Bonsecours, увенчанной статуей Иисуса, который тоже «…был моряком, когда ходил по водной глади… пока не убедился, что лицезреть его дано лишь утопающим». А может, они будут стоять там вместе, взявшись за руки – Леонард и Сюзанна – чуть ли не единственная из монреальских красавиц, которую молодой Коэн так и не заполучил, когда ему этого захотелось. «И вы знаете, что она будет верна вам, потому что вы коснулись ее совершенного тела… мысленно». Контактов на материальном уровне было куда больше. Популярная Монреале шутка гласит, что нет смысла перечислять тогдашних любовниц Коэна – проще взять телефонную книгу. Он не был красавцем («Мне повезло в жизни – у меня лицо Дастина Хоффмана!»), но все очевидцы его молодых дней хором свидетельствуют о его невероятном воздействии на прекрасную половину человечества. «Мне кажется, я помню все до единого моменты, проведенные с ним, как будто каждый из этих моментов сам по себе был стихотворением, которое мне нужно было выучить сердцем. Я не понимала поэтического потенциала наших жизней до того, как прочла его стихи», - пишет одна из его сокурсниц по университету. Впрочем, сей дар при нем и поныне. «Он пересекает комнату, оставляя за собой легкий смешанный аромат табака и дерева. Легкий, почти невесомый, чуть сутулый, пожилой. Серые, подвижные, пронзительные глаза, и остатки улыбки на хитром, проницательном лице. Он пересекает комнату – и вот вы уже влюблены. Безоговорочно. И вы уже почти забыли все слова. «Э-э-э-э… (вы сами не понимаете, что происходит) мистер Коэн, ваш CD – просто прелесть…», - вот непосредственные впечатления молодой итальянки из «El Mundo», бравшей интервью у Маэстро в ноябре прошлого года. «Поэзия – естественный язык женщин. Вам стоит выучить его, если вы хотите производить на них впечатление», - говорит Коэн. Свирепая страсть – к женщине, к жизни, к познанию некоей Истины, переполняющая его лирику – имеет мало аналогов. Не зря его считает своим учителем Ник Кейв, еще один знаменитый певец «садо-мазо отношений». Коэн никогда не лжет в своих стихах и песнях, даже если это заставляет его нарушать правила приличий. Он словно дал некий зарок.

Я помню тебя в отеле «Челси»:
Ты говорила так смело и мило,
Делая мне минет на неприбранной кровати,
Пока лимузины ждали на улице…


Это строки из песни «Отель «Челси»-2». Автора сильно хулили за хамство и святотатство, когда всплыло имя героини: Дженис Джоплин, легендарной и трагической рок-звезды 60-х. Коэн каялся и краснел, как проболтавшийся школьник… но что сделано – то сделано, а время все расставило на свои места. Дженис в песне – как живая, и эта песня – лучший литературный памятник потрясающей певице и очаровательной женщине. «Я столкнулся с Дженис в гостиничном холле, на эскалаторе. Она спросила, не видел ли я Криса Кристофферсона. «Я - Крис Кристофферсон», - сказал я ей, и потом еще несколько ночей она была уверена, что попала по адресу».

И, сжав кулачки за таких же, как мы,
Томимых прекрасным виденьем,
Ты смирила себя, ты сказала:
Пускай. Мы уроды,
Но музыка - с нами»


Судьба неоднократно предлагала томимому прекрасным виденьем Леонарду тихую гавань в виде «нормальной» карьеры и семейного счастья, но проходило время – и его неизменно уносило на следующий виток. Его уход на Маунт-Болди – не первое добровольное изгнание в его жизни. Первое было еще в 1957-м, когда после выхода его первой книги с характерным названием «Давайте сравним мифологии» он получил в университете грант, полторы тысячи долларов, забросил намечавшуюся профессорскую карьеру и отправился в Грецию «подышать свежим воздухом античности». Он поселился на крошечном греческом острове Гидра в Эгейском море. Там он с чисто еврейской практичностью купил по дешевке старый рыбачий дом с видом на море, где и прожил без малого семь лет и написал первый сборник стихов: провокационные «Цветы для Гитлера», и две повести: «Любимая игра» и «Прекрасные неудачники». Там же он познакомился со сногшибательной блондинкой – норвежкой Марианной Йенсон, которая незамедлительно бросила своего мужа и поселилась в доме у Коэна вместе с маленьким сыном Акселем. Они прожили вместе почти десять лет – и это была первая большая любовь в его жизни, впечатления от которой переплавились впоследствии во множество песен, самой знаменитой из которых является «Пока, Марианна».

Ты знаешь, как я люблю жить с тобой,
Но ты заставила меня так о многом забыть.
Я забыл молиться ангелам –
И тогда ангелы забыли молиться о нас…


Он никогда не собирался становиться певцом и начал петь и сочинять песни исключительно в связи с тяжелым материальным положением, в которое попал, вернувшись в Монреаль вместе с подругой и ребенком в середине 60-х. Его новые книги имели бешенный успех у прессы («Джеймс Джойс не умер, - писала тогда «Бостон Глоб», - он живет в Монреале под именем Леонард Коэн…»), но в финансовом отношении потерпели полный провал. Это сейчас каждая из них продана тиражом более миллиона экземпляров и переведена на многие языки мира. Тогда-то он и решил посочинять тексты на продажу. Ему казалось, что это пара пустяков – достаточно просто съездить в столицу кантри, Нэшвилл: он с детства любил кантри, которое передавали маленькие радиостанции из Западной Вирджинии. Он надел костюм-тройку и отправился в путь. У него была с собой пара заготовок. Вот только по дороге в Нэшвилл он заехал в Нью-Йорк, и остановился в отеле «Челси». Так все и началось. Он попал в самый эпицентр событий, о которых и не подозревал, обитая на своем островке.
На дворе стоял 1966 год, “революция цветов» была в полном разгаре, Штаты были охвачены модой на фолк, и песни Боба Дилана стояли на вершинах хит-парадов. В «Челси» обитали все звезды молодежной контркультуры – от Генри Миллера до Дилана и «Вельвет Андеграунд». Коэну в тот момент было чуть за тридцать, и в своем костюме он был весьма заметен в толпе пестрых хиппи. Прямо в отеле он познакомился со звездой фолка тех лет, певицей Джуди Коллинз, обладательницей приятнейшего голоса. Как мужчина, он произвел на нее гораздо более сильное впечатление, чем его песенные наброски. Деньги закончились, надо было ехать домой – но, прощаясь, Джуди сказала: «Звони, если что». Коэн вернулся в Монреаль основательно раззадоренным и через месяц сочинил новую песню. Ту самую, про Сюзанну у речки. Он напел ее Коллинз по телефону, и она до сих пор клянется, что тут же поняла – это настоящий хит. Она записала ее, не мешкая, и песня действительно стала хитом. В начале 1967-го Коэн вновь приехал в Нью-Йорк, и Коллинз буквально за руку вытащила его на сцену Ньюпортского фолк-фестиваля. Все его музыкальное образование состояло из трех уроков игры на гитаре, которые он в возрасте семнадцати лет взял у молодого испанца-эмигранта. «Он был жгучий брюнет, красавец и здорово играл фламенко, - вспоминает Коэн. – Он трижды приходил ко мне давать уроки, а на четвертый раз опоздал. Сильно опоздал. Потом я узнал, что он покончил с собой…» Леонард так и не научился играть фламенко, но вот его слова: «Я очень сержусь, когда обо мне говорят, что я знаю только три аккорда. На самом деле я знаю пять».
В Ньюпорте он вышел на сцену с трясущимися руками и расстроенной гитарой. Он допел песню до половины, и сбежал – несмотря на то, что публика завелась и требовала продолжения. Но поезд уже тронулся. Его представили Джону Хаммонду, легендарному продюсеру студии «Columbia A&R» Джону Хаммонду, который вывел в люди Билли Холидей, Боба Дилана и Брюса Спрингстина. Тот попросил Леонардо спеть. «Он был добрый человек, он читал газету, не глядя на меня. Пока я мучился. Потом сложил газету и сказал: у тебя получается. Это были самые лучшие слова, которые я слышал». Под Рождество «Columbia» выпустила его первый альбом – «Песни Леонардо Коэна».
Он расстался с Марианной, следы которой затерялись во времени, и номера отеля «Челси» надолго стали для него домом. О, это было весьма своеобразное место – отель «Челси» 60-х годов, в Гринвич-Вилледж, в сердце Большого Яблока. «В те времена вы рисковали, скушав картофельный чипс на коктейль-пати, - ухмыляется Коэн. – Я конкретно выражаюсь. Они запросто могли быть спрыснуты «кислотой». Я захаживал в номер к кому-нибудь, кто устраивал у себя коктейль-пати, хрумал пару чипсов… и потом, бывало, дня по четыре не мог найти свой номер».
Одна за другой у него вышли еще три пластинки. Все они давно стали классикой. В эти годы его официальной женщиной была Сюзанна Эгер (забегая вперед, отметим – Леонард в этой жизни так никогда и не женился); естественно, ее многие путают с героиней песни, но это совсем другая история. Сюзанна родила ему двоих детей – сына Адама и дочь Лорку, названную так в честь Федерико Гарсиа Лорки, поэтического кумира Леонарда. Одна из лучших его песен, «Прими этот вальс» - это переложение стихотворения великого испанца. «Нынче в Вене – там десять прелестниц, там плечо. К которому припадает поплакаться Смерть… Ай, ай-ай-ай… Прими этот вальс вместе с клацаньем ее челюстей…» Сейчас Сюзанна живет в Париже, взрослые дети в Лос-Анжелесе, вместе с папой. Адам выпустил первый альбом своих песен – говорят, неплохих. Шестидесятые закончились, как и «революция цветов», одной из икон которой стал коротко стриженный седеющий брюнет в дорогом костюме. Пришла половина семидесятых, и Леонарда Коэна настигло то, что называют кризисом среднего возраста – вкупе с творческим и прочими кризисами. В 1977 году записью его очередного альбома под характерным названием «Смерть бабника» (звучит грубовато, но традиционный перевод «Death Of Lady's Man» - «Смерть кавалера» - выглядит еще хуже) занялся знаменитый продюсер Фил Спектор, изобретатель так называемой «стены звука», работавший с «Битлз» и множеством других суперзвезд. В процессе работы выяснилось, что Спектор страдает тяжелой формой мании величия пополам с алкоголизмом. Коэн попал в ежовые рукавицы. Фил запирал его в студии и всячески «прессовал» - а потом, «выбив» вокал из бедного поэта, попросту отстранил того от дальнейшей работы над записью. Однажды ночью продюсер зашел в номер к Коэну, пьяный вдрабадан, с бутылкой виски в одной руке и «кольтом» 44-го калибра в другой. Он приставил пушку к голове Леонарда, обнял его за плечи и ласково спросил: «Лен, ты ведь меня любишь, правда?» «Конечно, Фил!», - ответил Леонард. «Я бы его точно побил, - говорил потом Коэн друзьям и журналистам. – Набил бы морду, хоть он и каратист. Просто я испугался». Что касается самой записи, то голос Коэна оказался похоронен под «стеной звука», и диск провалился. «Columbia» даже не стала продавать его в Штатах – он вышел только в Европе, где тоже продавался плохо. Компания разорвала контракт с Коэном. Тот упал на самое дно, спасаясь от депрессии с помощью алкоголя, наркотиков и транквилизаторов. Стихи, впрочем, писать продолжал. Именно тогда в его творчестве во всю силу проявились апокалиптические мотивы. Казалось, его история была близка к финалу, но:

О, сестры милосердия,
Они не умерли и не ушли –
Они ждали меня, когда я думал,
Что мне дальше невмочь…


«Бабника» спасли его леди – его давние подруги, прекрасные певицы и красавицы, много лет верой и правдой служившие ему бэк-вокалистками: Дженнифер Ворнс, Перла Баталла, Джули Кристенсон, Аджани Томас и Шэрон Робинсон, о которой уже шла речь. Они вытащили своего маэстро из запоя и привели в студию. К работе подключилась также независимый звукорежиссер и продюсер Леанна Унгар, в 1974 году работавшая с Коэном над записью его альбома «Новая кожа для старой церемонии». Именно Леанна Унгар в буквальном смысле слова придумала знаменитый ныне голос Леонарда – тот самый супернизкий полушепот-баритон, звучащий так, будто микрофон расположен где-то по соседству с гландами исполнителя. Для этого Коэна записывали иначе, и его голос звучал куда как выше (впрочем, годы, виски и бесчисленные сигареты тоже берут свое). Итак, уже в альбоме «Recept Songs» голос Леонарда зазвучал почти привычно для теперешних слушателей. Потом были альбомы «Warious Positions» и суперхитовый «I’m Your Man», после которого слава «Мэна», как называют Коэна его европейские фаны, приобрела масштабы, которые мы и наблюдаем сейчас.

…Невозможно, однако, отделаться от библейской мистики, погружаясь в судьбу Леонарда Коэна. У меня, например, не идет из головы легенда о древнем хебрае по имени Агасфер, впоследствии более известном как Вечный Жид. Легенда гласит, что он оскорбил или даже ударил Спасителя, когда тот шел на Голгофу, за что и был заклят оставаться бессмертным, не иметь пристанища в мире, бродить, наблюдать за превратностями юдоли земной, страдать от неприкаянности и набираться мудрости в ожидании искупления, которое наступит не раньше, чем будет искуплен весь род людской. Иначе говоря, пока не наступит всеобщее просветление в мозгах, и человечество не воспримет Спасителя всем сердцем своим. «Я видел взлет и падение наций, я слышал их повести, слышал их все… я маленький еврей, написавший Библию…» Во многая мудрости – многая печали, а мудрости Вечный Жид за последние две тысячи лет накопил предостаточно. Он знает все и ничего не может изменить. Он имеет вечную жизнь, но не имеет вечной молодости. Тело стареет, затем умирает, а дух остается на Земле, чтобы воплотится вновь молодым, полным сил и таланта мужчиной еврейской национальности, вдруг осознавшим себя Вечным Жидом по достижении тридцатилетнего возраста. Он принимает на свои плечи груз страшного и бесценного опыта и – продолжает странствие. Он – Свидетель, ему предстоит замолвить слово за людей перед лицом Всевышнего. Сердце его полно любви, не снившейся простым смертным. Женщины чувствуют это, и идут к нему – и не судят Вечного, когда странник уходит. Коэну было ровно тридцать, когда он осознал тем, кто он есть. «Марианна и ребенок, дни добра… Мне пришлось оставить все… for the education in the world…» Я не возьмусь перевести последнюю фразу. Попробуйте сами. «Ты должен петь более печально», - сказал мне Роши, если я правильно его понял, - говорит Коэн. – У него плохой английский…»

PS Рецепт коктейля «Red Needle» («Красная нить») от Леонарда Коэна:
Текила, клюквенный сок, лед, лимон и/или экзотические фрукты. Пропорции по вкусу.




Антон Яковина, 2002 год
Миниатюры
Нажмите на изображение для увеличения
Название: dh-hat.jpg
Просмотров: 2133
Размер:	28.7 Кб
ID:	1477   Нажмите на изображение для увеличения
Название: anjani and leonard cohen-thumb.jpg
Просмотров: 392
Размер:	33.8 Кб
ID:	1478   Нажмите на изображение для увеличения
Название: Chelsy Hotel.jpg
Просмотров: 377
Размер:	34.6 Кб
ID:	1479   Нажмите на изображение для увеличения
Название: LeonardCohenREX_468x582.jpg
Просмотров: 372
Размер:	47.5 Кб
ID:	1480   Нажмите на изображение для увеличения
Название: leonard-cohen.jpg.jpg
Просмотров: 1058
Размер:	9.2 Кб
ID:	1481   Нажмите на изображение для увеличения
Название: shambhala.jpg
Просмотров: 1091
Размер:	20.5 Кб
ID:	1482  
Anton вне форума   Поделиться в Facebook Ответить с цитированием
Ответ
Опции темы
Опции просмотра
Комбинированный вид Комбинированный вид

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Сегодня: 28.03.2024. Текущее время: 20:59. Часовой пояс GMT +2.


Flag Counter

Powered by vBulletin® Version 3.8.6 Перевод: zCarot
Copyright © 2006-2024 Anton Ski School. All rights reserved.